В мире духов и теней

Если в 1642 году пастор Браун усадил за доску дьявола в целях религиозной пропаганды, то в 1878 году английский инженер немецкого происхождения Чарльз Гюмпель назвал сконструированный им шахматный автомат именем Мефистофеля (по-английски: Мефисто) в целях не менее явно коммерческой рекламы. «Мефисто» Гюмпеля был облачен в красочный пурпурно-черный плащ и появлялся на сцене (подобно Мефистофелю в большинстве театральных и оперных постановок гетев-ского «Фауста») в сопровождении световой вспышки. Со своими противниками «из публики» автомат расправлялся без особого труда. Удивляться этому не приходится, если учесть, что внутри него был спрятан молодой талантливый маэстро Исидор Гунсберг, позднее ставший одним из сильнейших шахматистов своего времени. На Всемирной выставке 1888 года в Париже «Мефисто» вызвал огромный интерес, в результате чего по Европе и США прокатилась волна литературных поделок, в которых описывались шахматные баталии с участием чертей, демонов, привидений и других представителей потустороннего мира. Американская газета «Филадельфия ивнинг бюлле-тин» вывела даже в одном из рассказов хозяина преисподней в качестве составителя шахматных задач — впрочем, довольно незатейливых. Вот одна из них:

1. Л:Ь7. В Англии журнал «Джентльмене мэгэзин» поместил рассказ, в котором подробно описывался целый шахматный матч из 3 партий между Мефистофелем и человеком. В решающий момент партии Мефистофель вместо того, чтобы поставить противнику мат и навеки заполучить его душу, хватается не за ту фигуру, в результате чего на доске возникает патовое положение.

Число прочтений: 2014