На музыкальной волне
В 1936 году, во время III Международного турнира в Москве, С. Прокофьев написал для «Известий» (30 мая) «Заметку зрителя», значительная часть которой была посвящена воспоминаниям о Петербургском турнире 1914 года. В ней композитор, в частности, рассказывал о своем знакомстве с Капабланкой. «Первая моя встреча с ним, — вспоминал Прокофьев, — состоялась в Петербурге в 1914 году, когда Капа-бланка, тогда кубинский консул, давал сеанс одновременной игры в Шахматном собрании. Я был в числе его противников. На сеанс я пошел в сопровождении пяти своих товарищей по консерватории, которые очень волновались за исход моей партии, ибо мне была доверена честь защиты шахматного престижа консерватории. Партию я проиграл. Капабланка прыгнул конем так, что я должен был потерять ладью. Капабланка сделал этот свой ход и отошел. По совету приятелей, я изменил свой предыдущий ход, надеясь, что Капабланка не заметит... Капабланка снова подошел ко мне, улыбнулся и... выиграл и при этом варианте.
Пять лет спустя я с ним встретился в Нью-Йорке на турнире. С тех пор у нас установились дружеские отношения».
9 мая 1936 года Прокофьев написал еще одну «шахматную» заметку, которую предполагал напечатать . Вспоминая о своих встречах с Ласкером и Капабланкой, он замечал: «Мне хотелось бы сравнить этих двух столпов шахматного мира с двумя гениями мира музыкального: Моцартом и Бахом. И если сложный, глубокий Ласкер мне представляется величественным Бахом, то живой, стремительный Капабланка — вечно юным Моцартом, творившим с такой же легкостью, а порой и милой небрежностью, как и Капабланка».
В той же заметке Прокофьев делал «маленький комплимент доктору Таррашу за его музыкальные таланты». «...Совершенно случайно, — продолжал композитор, — я имел удовольствие слышать его играющим на фортепиано. Четкий ритм, ясная фразировка и общая выразительность свидетельствуют о большой музыкальной одаренности знаменитого шахматиста».
«Матовым болеро» назвал шахматный обозреватель гамбургского еженедельника «Цайт-магацин» гроссмейстер Г. Пфлегер окончание одной из любопытных партий Прокофьева (белые) со своим коллегой французским композитором Морисом Равелем, сыгранной в Париже 14 марта 1924 года. Последовало 1. Лп8+, и черные сдались.
В том же обзоре Пфлегер рассказывает о шутливой параллели, проведенной М. Талем, между стилем некоторых выдающихся шахматистов и композиторов: М. Ботвинник — И. С. Бах, П. Керес — ф. Шопен, Б. Ларсен — С. Прокофьев, Р. Фишер — компьютер.
Число прочтений: 1904
